Неточные совпадения
Ему
казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и
вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Левин подошел к брату. Ничего не ловилось, но Сергей Иванович не скучал и
казался в самом веселом расположении духа. Левин видел, что, раззадоренный разговором с доктором, он хотел поговорить. Левину же, напротив, хотелось скорее домой, чтобы распорядиться о
вызове косцов к завтрему и решить сомнение насчет покоса, которое сильно занимало его.
— Вы сами же
вызывали сейчас на откровенность, а на первый же вопрос и отказываетесь отвечать, — заметил Свидригайлов с улыбкой. — Вам все
кажется, что у меня какие-то цели, а потому и глядите на меня подозрительно. Что ж, это совершенно понятно в вашем положении. Но как я ни желаю сойтись с вами, я все-таки не возьму на себя труда разуверять вас в противном. Ей-богу, игра не стоит свеч, да и говорить-то с вами я ни о чем таком особенном не намеревался.
Вообразите, она махнула туда, где обедали… к этому другому генералу, и, вообразите, — таки настояла,
вызвала начальника Семена Захарыча, да,
кажется, еще из-за стола.
— Извини, папаша, если мой вопрос тебе
покажется неуместным, — начал он, — но ты сам, вчерашнею своею откровенностью, меня
вызываешь на откровенность… ты не рассердишься?..
— Вот и изменило вам хваленое чувство собственного достоинства, — флегматически заметил Базаров, между тем как Аркадий весь вспыхнул и засверкал глазами. — Спор наш зашел слишком далеко…
Кажется, лучше его прекратить. А я тогда буду готов согласиться с вами, — прибавил он вставая, — когда вы представите мне хоть одно постановление в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое бы не
вызывало полного и беспощадного отрицания.
Теперь она говорила вопросительно, явно
вызывая на возражения. Он, покуривая, откликался осторожно, междометиями и вопросами; ему
казалось, что на этот раз Марина решила исповедовать его, выспросить, выпытать до конца, но он знал, что конец — точка, в которой все мысли связаны крепким узлом убеждения. Именно эту точку она,
кажется, ищет в нем. Но чувство недоверия к ней давно уже погасило его желание откровенно говорить с нею о себе, да и попытки его рассказать себя он признал неудачными.
Пушки молчали, но тишина
казалась подозрительной,
вызывала такое дергающее ощущение, точно назревал нарыв. И было непривычно, что в кухне тихо.
Самгин все замедлял шаг, рассчитывая, что густой поток людей обтечет его и освободит, но люди все шли, бесконечно шли, поталкивая его вперед. Его уже ничто не удерживало в толпе, ничто не интересовало; изредка все еще мелькали знакомые лица, не
вызывая никаких впечатлений, никаких мыслей. Вот прошла Алина под руку с Макаровым, Дуняша с Лютовым, синещекий адвокат. Мелькнуло еще знакомое лицо,
кажется, — Туробоев и с ним один из модных писателей, красивый брюнет.
— У нас удивительно много людей, которые, приняв чужую мысль, не могут, даже как будто боятся проверить ее, внести поправки от себя, а, наоборот, стремятся только выпрямить ее, заострить и вынести за пределы логики, за границы возможного. Вообще мне
кажется, что мышление для русского человека — нечто непривычное и даже пугающее, хотя соблазнительное. Это неумение владеть разумом у одних
вызывает страх пред ним, вражду к нему, у других — рабское подчинение его игре, — игре, весьма часто развращающей людей.
—
Вызывают в суд, немедленно, — сказал он и сухо кашлянул. — А вы,
кажется, сегодня из-за границы?
Клим постоял, затем снова сел, думая: да, вероятно, Лидия, а может быть, и Макаров знают другую любовь, эта любовь
вызывает у матери, у Варавки, видимо, очень ревнивые и завистливые чувства. Ни тот, ни другая даже не посетили больного. Варавка
вызвал карету «Красного Креста», и, когда санитары, похожие на поваров, несли Макарова по двору, Варавка стоял у окна, держа себя за бороду. Он не позволил Лидии проводить больного, а мать,
кажется, нарочно ушла из дома.
Черные глаза ее необыкновенно обильно вспотели слезами, и эти слезы
показались Климу тоже черными. Он смутился, — Лидия так редко плакала, а теперь, в слезах, она стала похожа на других девочек и, потеряв свою несравненность,
вызвала у Клима чувство, близкое жалости. Ее рассказ о брате не тронул и не удивил его, он всегда ожидал от Бориса необыкновенных поступков. Сняв очки, играя ими, он исподлобья смотрел на Лидию, не находя слов утешения для нее. А утешить хотелось, — Туробоев уже уехал в школу.
— Есть и русские, которые способны
вызвать русофобство, — проворчал Самгин. Но Варвара настойчиво и,
кажется, насмешливо продолжала...
Мария Романовна тоже как-то вдруг поседела, отощала и согнулась; голос у нее осел, звучал глухо, разбито и уже не так властно, как раньше. Всегда одетая в черное, ее фигура
вызывала уныние; в солнечные дни, когда она шла по двору или гуляла в саду с книгой в руках, тень ее
казалась тяжелей и гуще, чем тени всех других людей, тень влеклась за нею, как продолжение ее юбки, и обесцвечивала цветы, травы.
Он
казался алкоголиком, но было в нем что-то приятное, игрушечное, его аккуратный сюртучок, белоснежная манишка, выглаженные брючки, ярко начищенные сапоги и уменье молча слушать, необычное для старика, — все это
вызывало у Самгина и симпатию к нему и беспокойную мысль...
Самгин, видя, что этот человек прочно занял его место, — ушел; для того, чтоб покинуть собрание, он — как ему
казалось — всегда находил момент, который должен был
вызвать в людях сожаление: вот уходит от нас человек, не сказавший главного, что он знает.
«Ведет себя нагло и,
кажется, хочет
вызвать скандал, потому что обозлен неудачами. А может быть, это его способ реабилитировать себя в глазах общества».
Среди них особенно заметен был молчаливостью высокий, тощий Редозубов, человек с длинным лицом, скрытым в седоватой бороде, которая, начинаясь где-то за ушами, росла из-под глаз, на шее и все-таки
казалась фальшивой, так же как прямые волосы, гладко лежавшие на его черепе,
вызывали впечатление парика.
Высвободив из-под плюшевого одеяла голую руку, другой рукой Нехаева снова закуталась до подбородка; рука ее была влажно горячая и неприятно легкая; Клим вздрогнул, сжав ее. Но лицо, густо порозовевшее, оттененное распущенными волосами и освещенное улыбкой радости, вдруг
показалось Климу незнакомо милым, а горящие глаза
вызывали у него и гордость и грусть. За ширмой шелестело и плавало темное облако, скрывая оранжевое пятно огня лампы, лицо девушки изменялось, вспыхивая и угасая.
Самгину
казалось, что редактор говорит умно, но все-таки его словесность похожа на упрямый дождь осени и
вызывает желание прикрыться зонтиком. Редактора слушали не очень почтительно, и он находил только одного единомышленника — Томилина, который, с мужеством пожарного, заливал пламень споров струею холодных слов.
— Нет, не нахожу смешным, — повторил он ужасно серьезно, — не можете же вы не ощущать в себе крови своего отца?.. Правда, вы еще молоды, потому что… не знаю…
кажется, не достигшему совершенных лет нельзя драться, а от него еще нельзя принять
вызов… по правилам… Но, если хотите, тут одно только может быть серьезное возражение: если вы делаете
вызов без ведома обиженного, за обиду которого вы
вызываете, то тем самым выражаете как бы некоторое собственное неуважение ваше к нему, не правда ли?
— Чрезвычайно жаль, что я наверно не помню; но мне ужасно
кажется, что это — мои, — проговорил я с дрожащими от негодования губами. Слова эти тотчас же
вызвали ропот.
— Не правда ли? — обратилась Мисси к Нехлюдову,
вызывая его на подтверждение своего мнения о том, что ни в чем так не виден характер людей, как в игре. Она видела на его лице то сосредоточенное и, как ей
казалось, осудительное выражение, которого она боялась в нем, и хотела узнать, чем оно вызвано.
Это была Мисси, которая придумала предлог
вызвать его вечером к себе, чтобы
показаться ему в бальном платье, в котором она ехала на бал.
Гостиная Хины была теперь закрыта, в клубе
показываться было не совсем удобно, чтобы не
вызвать озлобленную Хину на какую-нибудь отчаянную выходку.
Поговорив с Герценштубе и сообщив ему свое сомнение о том, что Смердяков вовсе не
кажется ему помешанным, а только слабым, он только
вызвал у старика тоненькую улыбочку.
Путь по реке Квандагоу
показался мне очень длинным. Раза два мы отдыхали, потом опять шли в надежде, что вот-вот
покажется море. Наконец лес начал редеть; тропа поднялась на невысокую сопку, и перед нами развернулась широкая и живописная долина реки Амагу со старообрядческой деревней по ту сторону реки. Мы покричали. Ребятишки подали нам лодку. Наше долгое отсутствие
вызвало у Мерзлякова тревогу. Стрелки хотели уже было идти нам навстречу, но их отговорили староверы.
На разъездах, переправах и в других тому подобных местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или
вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками,
кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
Я решился писать; но одно воспоминание
вызывало сотни других, все старое, полузабытое воскресало — отроческие мечты, юношеские надежды, удаль молодости, тюрьма и ссылка [Рассказ о «Тюрьме и ссылке» составляет вторую часть записок. В нем всего меньше речь обо мне, он мне
показался именно потому занимательнее для публики. (Прим. А. И. Герцена.)] — эти ранние несчастия, не оставившие никакой горечи на душе, пронесшиеся, как вешние грозы, освежая и укрепляя своими ударами молодую жизнь.
Однообразно и бесконечно тянется этот разговор, все кружась около одной и той же темы. Перерыв ему полагает лишь какое-нибудь внешнее событие: либо ключница
покажется в дверях и
вызовет матушку для распоряжений, либо Настасье почудится, что дедушка зевнул, и она потихоньку выплывет из комнаты, чтоб прислушаться у дверей стариковой спальни.
Еще ни одна толпа парубков не
показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы
вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег.
Мне
кажется, что наибольшую жалость
вызывает неисполненность надежд, с которыми человек и животное входят в мир.
Петербургский литературный вечер
вызвал во мне чувство чуждости, отталкивания, мне все
казалось не настоящим.
Нравы на нашем дворе были довольно патриархальные, и всем
казалось естественным, что хозяйка — домовладелица
вызывает жильца для объяснений, а может быть, и для внушения.
В Буткевиче это
вызывало,
кажется, некоторую досаду. Он приписал мое упорство «ополячению» и однажды сказал что-то о моей матери «ляшке»… Это было самое худшее, что он мог сказать. Я очень любил свою мать, а теперь это чувство доходило у меня до обожания. На этом маленьком эпизоде мои воспоминания о Буткевиче совсем прекращаются.
Рассказ
вызвал в классе сенсацию. «Что же это такое?» — думал я с ощущением щемящей душевной боли, тем более странной, что Авдиев
казался мне теперь еще менее симпатичным.
И все-таки имя божие она произносила не так часто, как дед. Бабушкин бог был понятен мне и не страшен, но пред ним нельзя было лгать — стыдно. Он
вызывал у меня только непобедимый стыд, и я никогда не лгал бабушке. Было просто невозможно скрыть что-либо от этого доброго бога, и,
кажется, даже не возникало желания скрывать.
Иногда мне
кажется, что где-то, близко, меня подстерегает катастрофа… Что вдруг блеснет мне в глаза великая причина, которая
вызовет с моей стороны великое решение…
— Послушайте! Коронату уж семнадцать лет, и он сам может понимать свои склонности. Вопрос о будущем, право, ближе касается его лично, нежели даже самых близких его родственников. Все удачи и неудачи, которые ждут его впереди, — все это его, его собственное. Он сам
вызвал их, и сам же будет их выносить.
Кажется, это понятно?
Этот образ
вызывал в душе ее чувство, подобное тому, с которым она, бывало, становилась перед иконой, заканчивая радостной и благодарной молитвой тот день, который
казался ей легче других дней ее жизни.
Но слишком часто она видела, что все эти люди как будто нарочно подогревают друг друга и горячатся напоказ, точно каждый из них хочет доказать товарищам, что для него правда ближе и дороже, чем для них, а другие обижались на это и, в свою очередь доказывая близость к правде, начинали спорить резко, грубо. Каждый хотел вскочить выше другого,
казалось ей, и это
вызывало у нее тревожную грусть. Она двигала бровью и, глядя на всех умоляющими глазами, думала...
Казалось, в воздухе поет огромная медная труба, поет и будит людей,
вызывая в одной груди готовность к бою, в другой — неясную радость, предчувствие чего-то нового, жгучее любопытство, там — возбуждая смутный трепет надежд, здесь — открывая выход едкому потоку годами накопленной злобы. Все заглядывали вперед, где качалось и реяло в воздухе красное знамя.
— Мне
кажется — я всегда ее ненавидел, с самого начала. Я боролся… А впрочем — нет, нет, не верьте мне: я мог и не хотел спастись, я хотел погибнуть, это было мне дороже всего… то есть не погибнуть, а чтобы она… И даже сейчас — даже сейчас, когда я уже все знаю… Вы знаете, вы знаете, что меня
вызывал Благодетель?
Мне все
казалось, что где-то там, в этом большом и неведомом свете, за старою оградой сада, я найду что-то;
казалось, что я что-то должен сделать и могу что-то сделать, но я только не знал, что именно; а между тем навстречу этому неведомому и таинственному во мне из глубины моего сердца что-то подымалось, дразня и
вызывая.
Теперь я совсем перестал бояться; в моей груди защекотало что-то вроде задорного, дерзкого
вызова…
Кажется, я ждал и желал, чтобы катастрофа, наконец, разразилась. Если так… пусть… тем лучше, да, тем лучше… тем лучше…
Бек-Агамалов сразу точно опомнился и сел. Он
казался заметно сконфуженным за свой неистовый порыв, но его тонкие ноздри, из которых с шумом вылетало дыхание, раздувались и трепетали, а черные глаза, обезображенные гневом, исподлобья, но с
вызовом обводили присутствующих.
— Каковы здесь чиновники, ваше превосходительство? — спросил Калинович, потупляя глаза и,
кажется, желая
вызвать его на дальнейший откровенный разговор.
[После слов: «…не совсем лестную для себя улыбку» в рукописи было: «Каково здесь дворянство, ваше превосходительство? — спросил Калинович, потупляя глаза и,
кажется, желая
вызвать его на дальнейший откровенный разговор.
Публика
вызывала ее еще раз — она
показалась уже в салопе и тотчас скрылась, но молодежь продолжала
вызывать, и между всеми ими слышался по преимуществу бас магистра.